В русском языке слово “режиссер” однозначно мужского рода. Да и сама профессия предполагает мужской характер. Лиля Вьюгина – режиссер документального кино. И, кроме как на себя, полагаться ей больше не на кого.
Русская девочка Лиля родилась в Вильнюсе. Уже одного этого факта было вполне достаточно, чтобы даже в песочнице чувствовать себя чужой. Соседские дети не звали ее на дни рождения и не допускали до куличиков и игрушек. “Иди отсюда!” – говорили четырехлетние малыши под одобрительные взгляды мамаш. И Лиля шла.
Впрочем, это не помешало ей окончить школу с золотой медалью. Когда она была в десятом классе, в Вильнюс показывать свои документальные картины приехал режиссер Виноградов. И Лиля как-то сразу поняла, что ее самое заветное желание – снимать такое кино. Для осуществления этого желания нужно было покорить Москву. Лиля сложила в сумку две с половиной вещи, аттестат, медаль – и отправилась подавать документы во ВГИК. Институт кинематографии казался ей волшебным местом, в котором царит свобода личности. Хотя для того, чтобы испытать эту свободу на себе, личности требовалась “мохнатая лапа”. “Лапы” у Лили не было, так что она подала заявление на “факультет неисполненных желаний” – экономический, куда шли те, кто не поступил на режиссерский или сценарный. Лиля до сих пор считает вступительные экзамены своей первой (не считая песочницы) мясорубкой. На высшей математике после вполне прилично отвеченного билета преподаватель задал ей главный вопрос по теме:
– Зачем вы сюда поступаете?
– Я хочу здесь учиться.
– Ха! А я хочу стать турецким пашой!
Пожалев, что она не дочка Аллы Пугачевой, Лиля вернулась к маме с бабушкой.
СТУДЕНТКА
А на следующий год она поступила. Началась совсем другая жизнь. В общежитии жили студенты со всего Союза, и Лиля больше не думала, что она чужая. Всегда было весело и шумно. Если у кого-то был старенький электрический чайник, то каждый считал своим долгом нацарапать на нем автограф. На открытках с портретом кумира ВГИКа Василия Шукшина сзади обязательно была надпись: “Дорогому Грише (Вове, Пете, Маше) от Васи”. В одной из соседних комнат тусовалась группа “Алиса” во главе с Константином Кинчевым. В другой – снимали клипы на песни Гарика Сукачева… А еще в те годы Лилиных друзей-приятелей сразило повальное увлечение: снимать митинги и демонстрации – в конце восьмидесятых это был ощутимый глоток свободы. Они дышали ей и не могли надышаться.
Четыре года пролетели как один миг… Лилин диплом экономиста в области кино и ТВ в результате смотрелся очень мило, но работы его наличие не прибавляло. Кино к тому времени кончилось – это было начало 90-х. Вьюгиной хотелось на телевидение, но попасть туда непросто: тогда брали только по блату, а блата у Лили так и не появилось. И Лиля стала работать с режиссерами первых русских клипов на песни Газманова, Маликова, группы “Рондо”… И тут появился Леша.
ЛИЛЮ ВОРОТИЛО ПРИ ОДНОЙ МЫСЛИ О ТОМ, ЧТО ТОЛСТАЯ ТЕТЯ С КРАСНОЙ ЛЕНТОЙ БУДЕТ ОБРАЩАТЬСЯ К НИМ “УВАЖАЕМЫЕ БРАЧУЮЩИЕСЯ”…
ЛЕША
История его появления была вполне классической: Леша был лучшим другом лучшей подруги. Впрочем, лучшая подруга скоро стала так ревновать к нему Лилю, что после нескольких мучительных разборок пришлось с ней расстаться. Потому что с Лешей расстаться Лиля уже не могла. Как-то очень быстро выяснилось, что веселая, открытая, общительная Лиля и серьезный, погруженный в себя Леша вместе немедленно становились одним целым. И даже когда это целое порой полностью состояло из Лешиных вкусов и привычек, Лилю это ничуть не напрягало. Ну вот пожалуйста: ей нравилась авторская песня, для нее это была антисоветчина, альтернатива. А Леша считал, что это страшная пошлость, и слушал металл. И скоро Лиля начала носить косуху и тяжелые ботинки…
В загс они не пошли. Во-первых, Лилю воротило от мысли о том, что толстая тетя с красной лентой и возвышенным выражением лица будет обращаться к ним “уважаемые брачующиеся”. Во-вторых, у нее был литовский паспорт, что сильно усложняло дело. Им и без загса было хорошо.
Тем временем Союз окончательно развалился, и творческим людям – Леше в том числе – перестали платить их законные 120 рублей за то, что они интеллигенция. А кушать на что-то надо было. Лиля работала как вол, порой сутками не приходя домой. Убегая утром, она видела свободного художника Лешу, лежащего на диване и сочиняющего сценарии для ТВ или стихи для рок-группы. Ночью, возвращаясь, она видела ту же картину: Леша с таксой на диване, вокруг бумажки, все в сигаретном дыму, и посуда не помыта. Начались скандалы. Лиля настаивала, чтобы Леша шел работать хоть куда-нибудь. И творец отправился работать – продавцом в палатку. После того как однажды ночью его чуть не убил пьяный покупатель, Лиля махнула рукой – пусть пишет свои стихи, главное, чтоб жив был. Без него Лиля совсем не могла. А он без нее – они это один раз проверили. Поскольку скандалить Лиля не любила, в какой-то момент ей показалось, что легче будет уйти. Она ушла – и очень скоро вернулась. Она не могла без него работать. Пусто было, и ничего не хотелось. А Леша начал без нее умирать. В буквальном смысле. И кому нужны такие расставания?
РЕЖИССЕР
Лиля работала, работала, работала… То директором картины, то редактором телепрограммы, то сценаристом… С Александром Гордоном, Владимиром Соловьевым, Наталией Метлиной, Андреем Егоршевым. Они ее любили и терпеть не могли, когда она от них уходила. В один прекрасный момент Лиля задалась вопросом: “Почему я постоянно работаю на других?” И стала работать на себя.
Первым Лиля сняла фильм о лесных братьях, литовских партизанах, – тех самых, которыми ее всегда пугала бабушка. Для телеканала “Россия”. Через год она получила за “Братьев” престижную премию Артема Боровика. Документальное кино в России всплывало из глубин забвения и начинало пробиваться на телевидение, по дороге стремительно трансформируясь. Основа большинства теперешних телевизионных фильмов, идущих в прайм-тайм (не факт, что можно называть их документальными), – это сплетни или криминал. И Лиле – с ее твердым убеждением, что кино должно быть авторским и, следовательно, честным – в прайм-тайме почти нет места. И потом – она вечно попадает со своими темами в какие-то горячие точки. То сделает фильм про Наталью Медведеву, который почти год лежит на полке потому, что Натальин бывший муж Эдуард Лимонов плавно перетекает из одного политического скандала в другой. То снимет “Гарем” про жизнь мусульманских женщин в Эмиратах, и он тоже будет под угрозой полного запрета, пока вокруг бушует печально известный “карикатурный скандал”… А пока канал не покупает фильм, Лиля не может не только заплатить группе, но и раздать долги: изначально она снимает хоть и под заказ, но на свои деньги, а деньги это немалые…
Удивительно, как не легла на полку “Тайна Виленского гетто” – фильм о Якове Генсе, возглавлявшем еврейскую полицию, а потом юденрат, – человеке, который пытался спасти как можно больше человеческих жизней, а в результате погубил почти всех…
Леша был рядом каждую минуту. Он действовал на Лилю как самое мощное успокоительное, когда она оплакивала запрещенный фильм о писателе Владимире Богомолове, который делала полгода, прощаясь с ним, как с мертворожденным ребенком. Леша был соавтором всех Лилиных фильмов – он всегда умел найти удачный поворот сюжета, когда ей казалось, что она зашла в тупик. Когда Лиле вручали премию Боровика, она вытащила Лешу на сцену. Он упирался для приличия – но на самом деле был счастлив.
ОН ДЕЙСТВОВАЛ НА ЛИЛЮ КАК САМОЕ МОЩНОЕ УСПОКОИТЕЛЬНОЕ, КОГДА ОНА ОПЛАКИВАЛА ЗАПРЕЩЕННЫЙ ФИЛЬМ, КОТОРЫЙ ДЕЛАЛА ПОЛГОДА.
ОДНА
Вроде бы все было прекрасно – но летом 2005 года Лилю вдруг стали мучить предчувствия. “Леша, – говорила она, – что-то должно случиться. Что-то непременно гадкое”. Леша в ответ говорил глупости, которые она даже слушать не хотела. “Ежик, – так Леша называл Лилю, – ты такая здоровенькая. Ежик, я же умру раньше тебя”. И еще он стал жаловаться, правда, как-то очень неконкретно. Но к врачу не шел. “Ну раз так, ничего страшного”, – думала Лиля. И принималась за очередной фильм.
В тот вечер она вернулась домой так поздно, что решила Лешу не будить, и легла спать. Проснулась очень рано – такого с ней никогда не бывало. Леша лежал на полу. Рядом сидела такса и лизала его лицо. Только в больнице Лиле сказали, что это инсульт. Она металась по врачам, пытаясь заставить их сделать что-нибудь, и всюду натыкалась на безразличные лица. В реанимации Лешу даже умудрились уронить. Лиля целый день просидела рядом в коридоре, рассматривая медицинские плакаты. И разговаривала по телефону, добиваясь, чтобы его перевезли в Склиф. В конце концов добилась – перевели. И сделали ему операцию. Леша провел неделю в коме и умер.
Лиле было очень страшно. Она много раз говорила, что никогда не встречала пару, у которой была бы настолько сильная внутренняя связь и такое понимание, как у них. Ей казалось, что она осталась совершенно одна, как в пустыне. Мама, друзья, работа – все было далеко и как будто в тумане. Она потеряла не только мужа, самого близкого друга, соавтора и советчика – ей казалось, что она лишилась будущего.
ПОСЛЕ СМЕРТИ
Лиля все бросила и уехала к родителям в Вильнюс. Но там было еще хуже: бабушка лежала в больнице, и Лиля попала в тот же адский круг. Мама настояла на том, чтобы она уехала подальше и занялась собой. Лиля отправилась к друзьям в Израиль, потом вернулась в Москву. От нее ждали нового кино, а она не могла работать. Лиля обратилась к психоаналитику, месяц пила антидепрессанты. Таблетки отсекают неприятное. До определенного момента вспоминаешь что-то, а после – нет, как будто это “что-то” заперли в шкафу. В таком состоянии работать тоже невозможно: нет никаких эмоций. Все нейтрально, жизнь проходит мимо. Лиля нашла в себе силы и перестала их пить. И села писать сценарий к фильму “Гарем: женская половина”. Этот фильм – про радости и горести, такие понятные, пусть и под арабским хиджабом, – вытянул раненую Лилину “женскую половину” обратно в нормальную жизнь.
ОДНУ НОЧЬ МУЖ СПИТ С НЕЙ, ДРУГУЮ – С “ТЕТЕЙ”, КАК ЗОВУТ ВТОРУЮ ЖЕНУ ДВЕ МАЛЕНЬКИЕ ДОЧКИ КАРИМЫ. А ЖИВУТ ОНИ РЯДОМ, В ДВУХ КОМНАТАХ…
В ГАРЕМЕ
Приехав в Арабские Эмираты (под видом туристки, иначе снимать бы не разрешили), Лиля совершенно не собиралась делать обличающий фильм. Чего уж лезть со своим уставом в чужой монастырь? “Я никогда и нигде не чувствовала себя такой защищенной, – говорит одна из героинь фильма “Гарем”, уроженка бывшей советской республики. – Даже если муж решит оставить меня и детей, нам будет положено такое содержание, о котором женщины самых развитых стран Европы не могут даже мечтать”. Говорят, что восточные женщины днем и ночью не снимают килограммы золотых украшений потому, что по мусульманскому обычаю мужчине достаточно лишь три раза произнести “талах” (развод) – и несчастная должна покинуть дом в чем была. Эта традиция и в самом деле сохраняется, но теперь мужчине в придачу к тому, что “на ней было”, надо выплачивать своей бывшей и их детям столько, что значительно дешевле завести себе в утешение новую жену, не разводясь с этой. Благо закон позволяет.
А в следующем кадре другая героиня “Гарема”: молоденькая Карима, тоже бывшая “наша”, затравленное существо, снедаемое ревностью, никак не может примириться с существованием у мужа второй жены. А жить им, между прочим, приходится вместе в двухкомнатной квартире. И муж одну ночь спит с ней, другую – с “тетей”, как зовут соперницу две маленькие дочки Каримы. И в прорези ее платка – прекрасные глаза, мечта любого восточного мужчины, полные слез и страха. Как Лиля умудряется находить героинь для своих фильмов – это загадка. Карима согласилась сниматься только потому, что фильм никогда не увидит ее муж. Иначе наверняка – “талах, талах, талах”… В “Гареме” много героинь: не только верные жены, но и бизнес-леди, лучшие свои сделки совершающая в присутствии мужа (иначе ее не воспринимают всерьез); художница, позволяющая себе пожимать собеседнику руку; режиссер, которая предпочла карьеру замужеству…
Знаете, почему восточная женская одежда черного цвета? По трем причинам. Во-первых, женщина – исчадие ада. Во-вторых, она тень мужчины. И в-третьих, в черном очень некомфортно находиться на палящем солнце. Вот и нечего по жаре бегать, сиди себе дома. Кстати, наряд, который открывает взору только глаза его содержимого, совсем не так прост, как кажется. Его стоимость варьируется от 50 долларов до 10 тысяч… В Лилиных фильмах всегда есть та жизнь, о которой ты никогда не узнаешь, пока не залезешь внутрь. Еще один маленький пример: небольшое интервью с хирургом из Эмиратов. Он рассказывает о том, что в современном арабском мире у женщин вошла в моду пластическая хирургия и это весьма поощряется их мужьями. Знаете, какие операции пользуются наибольшим спросом? Пластика носа (в сторону увеличения) и груди (в сторону уменьшения). С ума сойти.
lll
Уже почти год Лиля живет одна. За это время она стала “Человеком года-2005” в номинации “Телевидение” и номинантом ТЭФИ в номинации “Лучший сценарий”. И начала снимать новый фильм – про одну из самых красивых и трагических пар нашего кино: Ларису Шепитько и Элема Климова. Когда Шепитько погибла, едва не сошедший с ума от горя Климов снял о ней фильм “Лариса”. Фильм о любви и одиночестве. Кому, как не Лиле, знать, что это такое.Лилия Вьюгина двигалась – и продолжает двигаться – к ТЭФИ. На ТЭФИ номинировалась программа «Процесс» с ее участием (Первый канал), фильм «Как взорвали Дудаева», где она соавтор сценария (Первый канал), фильм «Лесные братья», где она сценарист и режиссер (телеканал «Россия»). Выход в финал… но пока что не финал. Зато «Лесные братья» получают премию имени Артема Боровика.
Жесткое исследование довоенной, военной и послевоенной обстановки в Литве закручено в острый сюжет вокруг лидера повстанческих отрядов, неофициального президента Литвы Йонаса Жемайтиса. 23 июня 1953 года его в качестве почти что почетного пленника доставляют в Москву, к Берии, возглавившему СССР. Это – начало фильма. Конец – разговоры двух собеседников, в которых как будто поднимались темы восстановления частной собственности и свобод буржуазной Литвы. Через три дня арест самого Берии. Далее последует закрытый судебный процесс над Жемайтисом и расстрел его в Бутырках. Между этими событиями – противостояние, кровь и жертвы с обеих сторон. Так совершается исторический процесс.
Уже несколько лет Лилия Вьюгина делает авторское кино, в каком привержена острым, противоречивым коллизиям жизни. Она бесстрашно вторгается в ткань отдельной человеческой судьбы и судьбы социума. Погром на Манежной площади 9 июля 2002 года, учиненный футбольными фанатами, и чеченская нефть (коктейль Дудаева), страсти над вечным покоем (Ваганьково) и история любви и смерти бывшей жены Лимонова Натальи Медведевой – все крупно, все волнует в ее фильмах. И нигде не перейдена грань, за которой либо смакование пошлых подробностей, либо авторская женская слабость. У Лилии Вьюгиной – мужское перо и мужская камера.
– Можно было бы сказать об отсутствии авторской позиции, – говорит режиссер. –Но это потому, что я отказываюсь делать пропагандистское кино. Я никого не сужу. Я предоставляю людям самим судить. В «Лесных братьях» такой слалом: если я повернула влево, то в следующем эпизоде я обязательно поверну вправо. При этом я, хочется верить, тонко разбрасываю свои подсказки, чтобы люди считали, что они сами до всего додумались.
Автор: Анастасия Чуковская
Опубликовано в журнале «Cosmopolitan», октябрь 2006